The Pope: Power & Sin

Ты чувствуешь тяжесть тиары на висках — не украшение, а обруч, впивающийся в кожу. 1492 год. Твой голос теперь закон, но шепот за спиной громче трубного гласа. Ветер с Тибера несет запах гниющих листов пергамента: договоры, доносы, последние слова еретиков...

Каждый день начинается с вина и заканчивается кинжалом. Ты кормишь Рим золотом, а он срыгивает тебе кровью. Эти стены помнят слишком много: вот здесь кардинал Сфорца цеплялся за портьеру, когда гвардия тащила его в темницу. Шелк рвался под ногтями — смешной звук, будто лопнула струна лютни.

Кого возвысить сегодня? Сына-красавца Чезаре — пусть его доспехи блестят, как грех? Или дочь Лукрецию, чьи письма пахнут миндалем и чернильными ядами? Ты раздаешь епископства, как конфетти на карнавале, но под рясами шелестят не молитвы — договоры о яде.

Собирай налоги. Строй бастионы. Крести народ мечом вместо купели. А потом смотри, как твои легаты топчут урожай в Умбрии — голодный крестьянин легче преклонит колено. Бог на твоей стороне? Или ты просто последний, кто успел перехватить Его печать...

Ночь. В камине трещат донесения шпионов. Завтра кто-то исчезнет — может быть, тот юный монах с дрожащими руками, что осмелился процитировать Савонаролу. Его рясу потом найдут в Тибре, выцветшую, как старая фреска...