Ostalgie: The Berlin Wall

Ты чувствуешь вес партбилета в кармане, запах типографской краски от свежих директив. Кабинет с потертым ковром и треском коротковолнового приемника — твоя клетка и твой трон.

Выбрать страну — это как примерить кожу. ГДР липнет к пальцам желанием слиться с Западом, но партийные догмы жгут горло. Румыния — жесткая шинель Чаушеску, где каждый закон скрипит, как несмазанный затвор. В Польше воздух густеет от забастовочных лозунгов, а Болгария шепчет заговор на ухо: *сбросить Живкова, пока не сбросили тебя*.

Время здесь не тикает — оно хрипит. Пауза лишь притворяется передышкой: за окнами уже разносят листовки, в портфелях чиновников шелестят доллары, а танковые гусеницы оставляют следы на карте.

Ты режешь бюджет ножницами идеологии — отрежешь лишнее армии или затянешь поясок у голодных рабочих? Стройки социализма встают как кости после перелома: криво, но крепко. Лаборатории выдают открытия с запахом перегоревших транзисторов. А пропаганда... она пахнет свежей бумагой и страхом.

1992 год маячит на горизонте, как мираж. Доживешь — увидишь, во что превратил страну. Может, она теперь рыдает под гимн капитализма. Или лежит в гипсе репрессий. А может, ты сам уже стал памятником — холодным и беззубым...

Но пока приемник шипит, а телефон звонит не переставая — ты еще дышишь. И решаешь: давить бунт сапогом или подставить плечо толпе?