Exception

Глубоко в недрах старого системника, где вентиляторы вздыхают, как уставшие легкие, а жесткий диск поскрипывает суставами, просыпается крошечный процесс. Он дрожит от напряжения — не физического, а того, что щекочет нервные окончания кода. Вокруг — лабиринты оперативной памяти, пропитанные синим свечением мониторов и резким запахом перегретого металла…

Ты крутишь камеру, и мир переворачивается. Пол становится стеной, потолок — пропастью. Гравитация? Здесь она — капризный союзник. Прыжок сквозь логические вентили оставляет на кончиках пальцев легкое жжение ошибок сегментации. А эти вирусы — они шипят, как масло на раскаленной плате, их движения напоминают спазмы повреждённого файла…

Семнадцать кат-сцен — семнадцать обрывков воспоминаний бабушки: скрип кресла, запах лаванды из колонок, статичное лицо на экране с размытыми пикселями вместо глаз. Ты собираешь их, как рассыпанные биты, но что-то всегда ускользает…

А потом — музыка. Она бьёт током по позвоночнику: синтезаторы воют, как модемы 90-х, ритм пульсирует в висках мерцанием RGB-подсветки. Ты замечал, как после долгого уровня ладони пахнут пластиком контроллера?

И всё ради этого: взлететь над таблицей рекордов, оставив позади цифровых соперников. Их никнеймы мигают, будто ненадёжные светодиоды… Но кто считает поражения, когда каждый чих антивируса звучит как аплодисменты?