The Last Show of Mr. Chardish

Пыль въелась в скрипучие половицы, а воздух пахнет старыми афишами — сладковатой гнилью клея и типографской краски. Элла знает этот запах лучше собственного дыхания. Театр давно не ее дом, но он все еще помнит тепло ее ладоней на бархате кресел…

Ты идешь за ней следом, проваливаешься сквозь трещины в реальности. Вот маска — холодная, как чужой взгляд. Надеваешь — и мир переворачивается: теперь ты не зритель, а соучастник.

Фабрика гудит мертвыми механизмами. Два робота, связанные одной цепью команд, тянут друг друга в пропасть. Ты разрываешься между ними, чувствуя, как шестеренки щелкают у тебя в висках… А потом — метла-кисть. Размазываешь краску по серому холсту стен, и вдруг понимаешь: это не цвет оживает, а ты сам стираешься в мазках.

Чардиш писал миры, как письма любви — с дрожью в пальцах. Его мушкетеры пахнут порохом и дешевым вином, гиганты ступают так тяжело, что стекла в рамах звенят, будто нервные окончания… Ты слышал когда-нибудь, как звучит тоска? Она скрипит, как не смазанные петли кулис.

Каждая аудиозапись — голос из прошлого, обернутый в статику. Шепот актеров сливается с шумом твоего собственного дыхания. Кто здесь главный герой — Элла или ты? Ведь театр всегда был зеркалом…

А потом — последнее шоу. Не спектакль, а рана, которую трогаешь снова и снова. Оно болит красиво.