Everybody's Gone to the Rapture

Ты идешь по пустой деревне, и сначала кажется, будто кто-то просто выключил звук у мира. Трава шелестит под ногами, но не слышно ни смеха, ни даже ветра в листьях. Только треск радиопомех где-то за стеной, будто эфир задыхается.

А потом замечаешь: качели качаются сами по себе. В луже у дороги — мертвая птица, перья слиплись, как мокрая бумага. Телевизор в чьей-то гостиной шипит мертвым пиксельным снегом... Кто-то же должен был оставить дверь приоткрытой?

Здесь нет квестов, нет стрелок — только тень от облака, ползущая по полю, и странный голос в радиоэфире, который зовет тебя по имени. Ты не бежишь, не прячешься — просто идешь, и от этого каждый шаг кажется слишком громким.

Движок рисует пейзажи так, что хочется прикоснуться к экрану: солнце дробится в каплях росы на паутине, пыль висит в воздухе густым сиропом. Но красота здесь — как сахарная глазурь на испорченном пироге.

Ты собираешь историю по кусочкам — обрывки разговоров, записки на клочках бумаги, детскую считалку, повторяемую шепотом. Иногда кажется, будто кто-то стоит за спиной... но оборачиваешься — только тень скользит по стене.

Игра не торопится. Она давит тебе на грудь тишиной, заставляет прислушиваться к собственному дыханию. А потом внезапно бросает в уши крик чайки — и ты вздрагиваешь, хотя вокруг по-прежнему ни души...