Evil Inside

Ты просыпаешься в доме, где стены дышат. Не метафора — они действительно сжимаются, как легкие, и пахнут сыростью, старыми книгами и чем-то сладковато-гнилым. Доска духов лежит перед тобой, расколотая пополам: дерево треснуло с хрустом костей.

Мать мертва. Отец за решеткой. Ты знаешь, что он не мог... или все-таки мог?

Особняк меняет форму, когда ты моргаешь. Вот коридор, который вел на кухню — теперь упирается в глухую стену с пятном, напоминающим лицо. Ты трогаешь его пальцами: штукатурка шелушится, как обожженная кожа.

Кусочки доски разбросаны по комнатам. Одни прячутся в ящиках с бельем — ткань липнет к рукам, будто пропитана потом. Другие застряли между половицами; когда поддеваешь ножом, доски стонут.

Головоломки? Да, если считать головоломкой выбор: бежать от скримера или застыть, чувствуя, как мурашки ползут по спине. Здесь все отвечает на твое дыхание — даже тени.

А эти кат-сцены... Они вспыхивают внезапно, как воспоминания, которых у тебя никогда не было. Отец в слезах. Мать с разбитым черепом. Кто-то третий в углу кадра — ты почти различаешь轮廓... но экран гаснет.

Правда где-то здесь. В треске радиостатики, в шепоте за дверью («Марк...»), в собственных пальцах, которые дрожат сильнее с каждым найденным фрагментом.

Ты уверен, что хочешь собрать доску до конца?