Onryo

Ты заходишь в дом, а он заходит в тебя — холодом скрипучих половиц, запахом сырой древесины и чего-то... гнилого. Не просто строение, а живое нутро, где стены дышат.

Камера в твоих руках — не просто инструмент, а продолжение тела. Чувствуешь, как дрожит объектив, когда в темноте шевелится что-то не то? Призраки здесь не любят вспышки. Но и ты не любишь их голоса: шепот за спиной, скрежет когтей по ширме... Пропустишь звук — останешься без головы.

Два часа. Может, меньше, если побежишь навстречу теням без плана. Каждый призрак — своя мелодия страха: один ненавидит свет, другой следит за твоим дыханием. Попробуешь стрелять наугад? Останешься с пустой камерой и полными штанами ужаса...

Сохранения — как глотки воздуха между ударами сердца. Выбираешь: продолжить с темного коридора или вернуться к звяканью фонаря у входа? Но даже сохранение не стирает память: ты уже знаешь, что за этой дверью скрипит пол под невидимыми ступнями...

Головоломки прячутся в деталях: смести свиток на полке — откроется потайная дверь; переверни разбитую чашку — услышишь детский смех. А потом поймешь, что это не смех. Инвентарь — твои карманные спасители: соль для защиты, старый ключ с обломанным зубцом... или просто бутылка, чтобы швырнуть и отвлечь *это*.

Бежать приходится чаще, чем хочется. Камера перегревается, а из угла выползает то, что ты не дострелял... Шкаф? Нет, он уже занят. Остается только прижать спину к стене и слушать, как тьма скрипит зубами в сантиметре от твоего лица.

Японский стиль здесь — не декорация. Это правила игры: татами впитывают кровь по-особенному, а бумажные двери рвутся слишком легко...