Missing Children

Ты приезжаешь в этот городок под хриплый скрип автобусных тормозов. Воздух пахнет мокрым асфальтом и чем-то сладковатым — как будто перезрелые фрукты гниют за глухими заборами. Дети исчезают. Не все сразу, нет: сначала один, потом другой... словно кто-то аккуратно выдергивает нитки из старого свитера.

Тебе дали ключи от пустующего участка — на столе лежит карта с красными кругами, липкая от чьих-то потных пальцев. Каждый дом здесь дышит тишиной, но если прислушаться, сквозь шум дождя можно уловить шепот. Или это просто ветер?

Ты копаешься в чужих вещах: разбитые игрушки, тетради с рисунками, где черные каракули постепенно заполняют все страницы. Чем дальше, тем чаще ловишь себя на мысли, что кто-то стоит за спиной. Оборачиваешься — пустота давит на виски.

Головоломки собираются сами собой, если долго смотреть на пятна плесени на стенах... или на тени под кроватью. Иногда кажется, будто ответ лежит прямо перед тобой, но ты отворачиваешься — не готов увидеть.

А потом находится первая лента диктофона. Голос ребенка смешивается с помехами, и внезапно понимаешь: ты не первый, кто пытался раскрыть это дело. Предыдущий детектив оставил после себя только рваный блокнот да пятно рвоты в углу.

Две концовки — но какая из них хорошая? Даже если найдешь их всех, что останется? Пустые кровати, игрушки без хозяев... или ты сам станешь частью узора, который кто-то методично вышивает вот уже тридцать лет?

Сохранение — это ритуал: холодная ручка двери участка, скрип половиц под ногами. На секунду ловишь в коридоре запах детского шампуня... но здесь никого нет. Или просто еще не время?