Ashley: The Emptiness Inside

Просыпаешься в липком полумраке, и первое, что чувствуешь — запах гари, въевшийся в стены. Не ресторан, а легкие мертвеца: позолота шелушится, как обгоревшая кожа, а где-то капает вода — слишком медленно, будто кто-то нарочно растягивает звук.

Ты здесь не одна. Пустота между столами дышит, краем глаза ловишь движение — но это всего лишь тень от треснувшей люстры. Или нет?

Каждый шаг отдается эхом в пустом зале. Под ногами хрустит битое стекло, а на стене пятно… нет, не пятно — чей-то силуэт, оставшийся после пожара. Ты трогаешь его пальцами — штукатурка осыпается, словно пепел.

Здесь все кричит беззвучно: меню с расплывшимися буквами, стулья, застывшие в неестественных позах, зеркала, которые давно забыли свои отражения. Ты находишь письмо — чернила выцвели, но слова будто впиваются под кожу: «Они не ушли. Они просто ждут».

Головоломки здесь не для ума. Они для тела. Повернешь рычаг — услышишь стон за спиной. Соберешь разбитую фотографию — лампочка вспыхнет и лопнет, осыпая тебя осколками. А еще эти тайники… Открываешь потертый ящик, а оттуда пахнет духами и чем-то сладковато-гнилым.

Снаряжение? Фонарь с дрожащим светом, нож с затупленным лезвием — больше похож на инструмент пыток. И голос в голове: «Это сон». Но почему тогда боль от ушиба так реальна?

Коридоры петляют, как кишечник. Одна дверь ведет в кухню с ржавыми ножами, другая — в банкетный зал, где на столах до сих пор стоят бокалы с мутной жидкостью. Выпьешь — увидишь то же, что они видели перед концом?

Тьма здесь не просто отсутствие света. Она живая. Ползет по стенам, цепляется за подол платья… А потом начинается смех. Детский. Где-то между вторым и третьим этажом… или между явью и кошмаром?