The Unholy Priest

Ты принимаешь тело в дрожащих руках — еще теплое, но уже неживое. Ветер шепчет что-то сквозь щели старого крематория, а запах ладана смешивается с гнилью подпола. Кто-то оставил на крышке гроба отпечаток пальцев в смоле...

Каждый день начинается с колокола. Три удара — и очередь скорбящих стучится в дверь, принося своих мертвецов. Одни просят простой молитвы, другие требуют закопать покойного лицом вниз. Ты копаешь, читаешь псалмы, чувствуешь, как земля липнет к ладоням. А потом — крематорий: треск костей за железной дверью, пепел на губах.

Но настоящая работа начинается ночью. Тени цепляются за рясу, шепчут имена тех, кого ты похоронил на прошлой неделе. В лесу что-то передвигает надгробия... Слышишь? Вот опять — скрежет камня по камню. Души не уходят — они застревают между мирами, как заноза в плоти. Ты пытаешься вытащить их обрядами, но иногда достаточно просто выслушать.

Сколько раз ты просыпался от стука в окно? Пустой гроб качается на ветру, будто кто-то только что вылез... А эти письма с угрозами на древнем языке — их подбрасывают под алтарь. Кто? Может быть, тот самый купец, чью дочь ты сжег по просьбе отца? Она теперь является в зеркалах крестильной комнаты — мокрая, обугленная.

Ты ведешь учет в потрепанной книге: "Иван Петров — захоронен у дуба", "Мария Белова — пепел развеян". Но страницы слипаются от какой-то слизи... Ресурсы тают: свечи гаснут слишком быстро, святая вода мутнеет. А лес все ближе подступает к часовне — ветви царапают стекла, будто хотят войти.

Иногда кажется, что ты хоронишь не их, а себя. По кругу.