10 Dead Doves

Ты застрянешь в 2004-м, где пыль от разбитой машины оседает на губах как горький порошок. Друг что-то кричит, но ветер с Аппалачей рвет слова в клочья — остаются только белые клубы дыхания на морозном воздухе.

Фиксированные камеры хрустят при переключении ракурсов, будто кто-то ломает суставы за экраном. Вот комната: обои пузырятся от сырости, в углу — мертвый голубь с неестественно вывернутыми крыльями. Подойдешь ближе — и на секунду станешь им. Глазами птицы увидишь собственные пальцы, сжимающие ее холодное тельце... а потом обратно, в дрожащий низкополигональный мир, где даже тень Маркуса плывет неровно, как будто склеена из дефектной пленки.

Геймпад вибрирует в ладонях, когда та *фигура* появляется снова — не птица, не человек, просто силуэт с неестественно длинной шеей. Слышишь? Скрип веток под ее шагами звучит так, будто кто-то мнет мокрую кожу.

Записки тут пахнут плесенью и чужим потом. Каждая — кусочек пазла, который ты собираешь в желудке тяжелым комом. «Шон не возвращался три дня», «они клюют стекло», «я видел свое лицо на дереве» — фразы цепляются за ребра изнутри. А потом кат-сцена: внезапный вопль, статичный диалог с озвучкой, где актеры говорят чуть медленнее, чем нужно... специально? Или это тоже часть кошмара?

Концовки придут неожиданно. Однажды ты просто не найдешь Шона. Или найдешь — но его рот будет забит перьями. Или проснешься в машине снова, и радио зашипит знакомой мелодией...