Kill or Love

Больница пахнет хлоркой и чем-то сладковатым — может, разлагающейся плотью, а может, просто перезрелыми фруктами в вазе у соседней койки. Джек просыпается с пустотой вместо воспоминаний, и только шрам на ребре пульсирует, когда он пытается вдохнуть глубже. Где она? Кто она? Ответы прячутся за пеленой боли, но пальцы непроизвольно сжимают простыню — будто держатся за край реальности.

Анна поправляет капельницу с такой нежностью, что по спине бегут мурашки. Ее голос — мед и лезвие: «Ты ведь помнишь, правда?» Но он не помнит. Только сны: детские руки в грязи, чей-то крик, запах гари... А теперь — этот госпиталь, ее пальцы на своем запястье и осознание: она знает его кожу лучше, чем он сам.

Выбор здесь — не между черным и белым. Это трещина в полу: шаг влево — и ты проваливаешься в прошлое, где она была твоей первой любовью. Шаг вправо — нож в ее горло, пока ее губы шепчут твое имя. Или третье: позволить ей прикоснуться к виску, чтобы все закончилось теплой темнотой...

Каждое решение оставляет след — не только в сюжете, но и на теле. Синяки от ее захватов, царапины от попыток бежать, липкий страх на ладонях после ночных кошмаров. Даже музыка здесь дышит: стук сердца в тишине, скрип кровати под весом незваного гостя...

28 000 слов — это 2-3 часа вашего времени или вся его жизнь? Финал зависит от того, заметишь ли ты дрожь в ее руках перед тем, как она достанет шприц. Или ревность в голосе, когда говорит о «ней». Здесь нет правильных ответов — только последствия.

Кстати... ты уверен, что хочешь спасти ту девушку? Может, Анна права? В конце концов, кто лучше знает Джека — он сам или та, что годами собирала его по кусочкам?