Cat Named Mojave

Машина умерла тихо, как выдох. Только щелчок замка зажигания и нарастающий гул тишины. Пустыня не пугает открытым пространством — она давит его бесконечностью, словно вакуум, высасывающий из тебя надежду. Спасение приходит на двух ногах, с хвостом и глазами-щелями. Коточеловек. Его ферма пахнет пылью, старой древесиной и чем-то сладковато-металлическим, что цепляется за горло.

Он предлагает сделку. Простую. Ты даешь ему мясо — он дает тебе жизнь. Его инструменты лежат на столе: потрепанный дробовик, клинок с зазубренным лезвием. Выбора нет, верно? Ты берешь их, и вес в руках кажется неестественным, чужим.

А потом начинается охота. Это не про спортивный азарт. Это про то, как ноги вязнут в песке, а солнце жжет шею. Как где-то в каньоне шуршит что-то кожистое — цервиморф. Его дыхание похоже на скрип ржавых петель. Ты стреляешь почти вслепую, отдача бьет в плечо, а в ушах звон стоит еще долго после.

Разделка — это ритуал. Теплота туши быстро уходит под пальцами, сменяясь липким холодом. Нужно аккуратно: Коточеловек ценит целостность образцов для своей... коллекции. В подвале фермы ряды стеклянных сосудов мерцают в полутьме. Что он с ними делает? Лучше не всматриваться в эти бледные формы.

Между вылазками — иссушенное время. Можно бродить по ранчо Доу, находить обугленные страницы дневников, где чей-то почерк сходит с ума строчка за строчкой. Или тренироваться на стрельбище Рэми, где мишенями служат ржавые банки и тени от кактусов. Попадешь ли ты в цель, когда дело дойдет до настоящего?

Каждая добыча приближает к свободе. Или это только кажется? Коточеловек становится молчаливее с каждым новым трофеем, а его взгляд будто взвешивает тебя на той же незримой чаше. Что будет, когда коллекция будет завершена? Сможешь ли ты сесть в починенную машину и просто уехать, оставив за спиной этот запах — смесь крови, формалина и пустынного ветра?

Пустыня меняет тебя изнутри. Она выжимает пот и волю, оставляя только инстинкт: выследить, убить, выжить. А что останется от тебя в конце этого пути? Просто еще один экспонат в чьей-то безумной витрине?