Lets Nuke Mars

Ты сидишь в кресле с потрескивающей кожей, а перед глазами — марсианская пустыня, прошитая трещинами. Консоль под пальцами холодная, даже через перчатки. Первый запуск кажется простым: нажать, подтвердить, забыть. Но уже через час затылок начинает зудеть от шепота динамиков — эти голоса слишком ровные, будто их выгладили утюгом.

Космо-мама называет тебя "звездным птенцом", но её смех звучит как скрип тормозов. Вентиляция швыряет в лицо запах озона и чего-то сладковатого — как будто за панелями гниёт проводка. Или что-то крупнее.

Ты привыкаешь к ритуалу: координаты, таймер, дрожь пульта в ладони. Пока экран не моргает, выводя приказ поверх предыдущего. Текст плывёт, буквы налезают друг на друга. Разве сектор G-7 уже обрабатывали? А почему тогда там шевелятся тени, похожие на спутанные провода... только длиннее?

Система тонет в собственных противоречиях. Ты чувствуешь это кожей — каждый новый сигнал оставляет после себя липкий след. Автоматика захлёбывается ошибками, но никто не отменяет план. Никто кроме тебя.

Что будет, если не нажать? Гул тишины после отказа — он плотный, как вата в ушах. Но экран продолжает требовать, космо-мама щёлкает языком, а где-то внизу марсианский грунт стонет под ударами чужих бомб.

Иногда кажется, будто заряды падают не туда... или не только туда. Запрограммированный хаос? Сбой в матрице? Или просто кто-то очень устал считать кратеры?

К концу смены пальцы сами ищут кнопку — привычка сильнее страха. Но вот вопрос: кто здесь на самом деле проходит проверку на исправность?