For Sale

Ты берешь камеру в руки — холодный пластик, чуть липкий от влаги. Вроде бы обычный дом: скрип половиц, запах пыли и старой краски. Снимаешь гостиную, кухню, коридор... но уголком глаза ловишь движение. Может, тень? Или просто блик на линзе?

Фотографии проявляются иначе. На снимках — пятна, которых не было в видоискателе. Стены будто дышат, а узор обоев складывается в лица. Ты щелкаешь затвором снова, уже не для клиентов, а чтобы понять: что здесь видели до тебя?

Записки попадаются под ногами — мятые, с обугленными краями. Одни кричат о помощи детскими каракулями, другие шепчут цифры, адреса... Кто-то явно пытался вести учет. Но чему?

Камера становится тяжелее с каждым кадром. Ты чувствуешь ее вес на шее, как петлю. Иногда она сама фокусируется на вещах, которые ты предпочел бы не видеть: трещина в углу, слишком правильная, будто шов... или дверь, которой в плане этажа нет.

А потом — звуки. Не скрип дерева, а мокрые шаги за спиной. Ты оборачиваешься — пустота давит на виски. Но на фото... на фото всегда остается чей-то силуэт.

Концовку выбираешь сам: бежать или копнуть глубже? Сжечь пленку или проявить до конца? Дом не отпускает — он въедается под кожу, как грибница. И даже после финальных титров чешешь ладонь: там, где лежала камера, остался след...