Evil Democracy: 1932

Кожа пальцев стирается о карту Европы — семьдесят регионов, семьдесят ран, которые нужно зализать пропагандой или прижечь угрозами. Ты выбираешь партию: двадцать девять вариантов, от дрожащих либералов до железных фашистов. Их лозунги виснут в воздухе, как запах пота на митинге.

Выиграть выборы? Просто. Если не брезгуешь грязью под ногтями. Печатай газеты с улыбающимися лицами твоих мертвецов-кандидатов, шепчи на ухо редакторам, чувствуй, как бумага мнется в потных ладонях курьеров. Или сожги типографию конкурентов — дым будет пахнуть жареным пергаментом и страхом.

Каждый регион — живой. В одних скрипят перья чиновников, в других слышен гул голодных очередей. Ты назначаешь помощников: этот умеет считать чужие грехи, та — разливает мед в уши толпе. Их способности цепляются за ребра, как крючья... но кто-то ведь должен тащить телегу власти?

А потом — съезд. Зал давит тяжестью взглядов, микрофон фальшивит, как твои обещания. Шепчешь речь, а язык будто обожжен коньяком (нужно было меньше пить с промышленниками). Но если бросишь в толпу нужное слово — оно прорастет дрожью в животах слушателей.

Или не бросай. Подсчитай голоса заранее — чернила в протоколах растекаются, как кровь из носа после удара. Европа 1932-го хрустит под твоими пальцами: то ли карта, то ли чей-то позвоночник.