Alan Sharp

Ты входишь в этот мир через чужие глаза — сначала Сэма Уизерса, молодого сыщика, который слишком близко подошел к краю. Беггерс-Хоул встречает его скрипом половиц, запахом плесени и чем-то еще... металлическим, будто кровь на языке. Демоны здесь не метафора — они шепчутся за спиной, цепляются за подол пальто. А потом — провал. Бездна глотает его, не оставив даже эха.

1970-е. Ты теперь Алан Шарп: сломанный детектив с кофе на рубашке и пистолетом, который давно не чистил. Дорога ведет к дому Риганов — массивному, как гроб. Фасад облуплен, но окна... окна словно следят. Внутри воздух густой от пыли и чего-то сладковато-гнилого. Каждый шаг отдается в висках.

Здесь нельзя стрелять. Только прятаться. Дышать через рот, чтобы не выдать себя стуком сердца. Монстры не рычат — они *скрипят*, как старые двери. Иногда достаточно обернуться, чтобы понять: ты не один в комнате...

Головоломки? Не просто замки с цифрами. Это кости, разбросанные по подвалу. Фотографии с вырезанными лицами. Пианино, где черные клавиши оставляют на пальцах ожоги. Ты собираешь улики, как мозаику из бреда: заметки в дневнике дрожащим почерком, обрывки плёнки с чужими криками...

Диалоги редки, но каждый — как нож под ребро. Старуха у ворот улыбается слишком широко — видно десны. Ее слова пахнут мятными леденцами и формалином...

А еще лес. Ты *чувствуешь* его задолго до того, как войдешь — влажный вой веток тянется к запястьям. Здесь нет музыки. Только гул в ушах и шепот: *"Ты ведь уже понимаешь, что Сэм не просто пропал?"*