The Abandoned

Проснулся — и сразу холод земли впивается в щеку, запах гниющих листьев застревает в горле. Вчерашний виски еще пульсирует в висках, но здесь нет ни друзей, ни разбитых бокалов, только стволы, смыкающиеся как ребра огромного мертвого зверя. Ты даже не помнишь, как оказался на этой тропе...

Придется идти. Ноги вязнут в чем-то липком — не спрашивай, в чем. Впереди хрустит ветка, но когда оборачиваешься, там только туман, плотный, как вата в ушах после громкой музыки. А потом этот вой... Не волчий. Слишком низкий, будто земля сама стонет.

Ты подбираешь ржавый фонарь — его стекло покрыто царапинами, будто кто-то пытался выгрызть свет. В дрожащем круге света возникают следы: то ли человеческие, то ли... Ладно, лучше не всматриваться. Зато находишь первую записку: «Они не любят металл». Кто «они»? Страница порвана, будто вырвана из чьих-то рук.

А потом приходят первые — их глаза отражают свет как у кошек, но движутся они не так. Ты машешь трубой (откуда она взялась?..), и они шипят, отступая. На секунду кажется, что это сработает. Пока не слышишь шелест со всех сторон...

Головоломки здесь прячутся в самых неожиданных местах: сломанный радиоприемник шипит цифрами, а ржавые шестерни в полу складываются в узор только если наступить на них мокрыми ботинками. Иногда кажется, что лес дышит вслед за тобой — или это просто ветер?

И да, эти «способности»... Пальцы сами сжимаются в кулак, когда рядом пробегает тень, а в груди вспыхивает жар — будто проглотил уголь. Но чем чаще используешь это, тем сильнее пахнет медью во рту. Случайность? Вряд ли.

Каждая глава короче, чем последний звонок будильника перед работой, но после них ладони остаются влажными надолго. И все равно возвращаесь — потому что за тем поваленным дубом мог быть выход... Или не он.