The August Before

Это не просто переезд. Это операция по извлечению себя из собственной жизни, где скальпелем служит твой собственный выбор.

Ты стоишь в комнате, которая давно перестала быть просто комнатой. Она дышит. Теплый запах старого дерева, пыли на корешках книг и едва уловимый оттенок духов, который въелся в ткань занавески. Каждый предмет здесь — не вещь, а орган памяти. Прикоснешься к потрескавшейся рамке фотографии — и в висках зазвучит тот самый смех. Откроешь ящик комода — и на ладони осядет прохлада забытого лета.

Что ты возьмешь с собой? А что оставишь здесь, чтобы оно навсегда стало пылью на этой полке?

Игровой процесс — это медленное прикосновение. Ты берешь в руки билет в кино, который так и не использовали. Переворачиваешь его, и подушечки пальцев чувствуют шершавость пожелтевшей бумаги. Звук скрипа дверцы шкафа отдается где-то в районе солнечного сплетения. Ты можешь часами вертеть в руках безделушку, всматриваясь в скол на краешке, пока воспоминание не проявится целиком — не картинкой, а целым миром. И тогда ты делаешь пометку в блокноте, но это не список дел. Это скорее шрам, который останется на странице.

Здесь нет головоломок в привычном смысле. Есть только тихий диалог с призраком себя прежнего. Эта открытка — она все еще греет? Или уже остыла, и ее глянец стал холодным, как стекло? Иногда кажется, будто комната наблюдает за тобой. Ждет. И ты понимаешь, что упаковываешь в коробки не вещи, а кусочки собственной кожи.

А потом наступает момент, когда ты закрываешь последнюю коробку. В пустом пространстве гулко отдается твое дыхание. И ты осознаешь странную вещь: самое тяжелое — это не то, что ты взяла. А то ощущение пустоты в кармане пальто, где раньше лежал тот самый камушек с моря... Ты же помнишь его форму?

Проект оставляет послевкусие тишины и легкую тяжесть в груди — будто ты сам только что переехал и теперь сидишь среди коробок в новом месте, не решаясь их распаковать. Он задает вопрос, на который нет правильного ответа: сколько прошлого может унести с собой один человек?