Bober Bros No Means Nothing

Ты приходишь на смену, и воздух здесь густой от запаха картона и пыли с конвейера. Твои пальцы уже знают эти движения, а мысли пытаются ускользнуть куда подальше. Но он здесь. Его присутствие — это не звук, а давление на виски, взгляд, который ты чувствуешь спиной, будто легкое прикосновение чего-то липкого.

Ты пытаешься отгородиться молчанием? Оно повисает в воздухе тягучей паузой, и ты слышишь, как он переставляет ноги. Соглашаешься на его мелкую просьбу? Это как разрешить сделать еще один шаг внутрь твоего личного пространства. Скажешь твердое «нет»? В ответ — лишь медленная улыбка и тишина, которая звенит в ушах громче любого крика. Каждое слово, каждая заминка меняет что-то безвозвратно, будто ты смещаешь невидимый груз, и он начинает давить уже по-другому.

А дома ждет другая пытка. Не сверхъестественная — бытовая. Стук из стены, который совпадает с ритмом твоего сердца. Шум за стеной, похожий на скрежет. И эти едва заметные отверстия в углу… они были там всегда? Или их стало больше? Ты прикладываешь ладонь к шершавым обоям и чувствуешь сквознячок — крошечный, ледяной.

Игра выглядит так, будто ее вытащили из забытой коробки с дисками: угловатые тени пляшут на гранях полигонов, цвета приглушены до тошнотворного спокойствия. Эта знакомая несовершенная графика только усиливает тревогу — здесь все близко, все узнаваемо.

Ты пробуешь разные линии защиты. Молчать до конца. Оскалиться в ответ. Сделать вид, что ничего не происходит. А баланс сил тихо смещается, как песок в стеклянной ловушке. И развязка… она приходит не с грохотом, а с тихим щелчком. Возможно, это просто натянутое прощание в конце смены. А может — финал, после которого ты несколько минут просто сидишь и смотришь в черный экран, ощущая холодок под ребрами.

Все укладывается в один час. Ровно столько, чтобы понять: иногда самый страшный монстр — это тот, кто стоит слишком близко в лифте и дышит тебе в затылок. И ты сам решаешь, что для него значат твои границы. Если они вообще что-то значат