Dungeons and Dragons: Dragonshard

Представь, что мир — это рана, а ты вонзаешь в нее палец, чтобы нащупать пульс. Эберрон дышит войной, и его сердцебиение — вот этот артефакт, холодный и манящий, будто кусок льда под языком. За него сойдутся три силы, и тебе предстоит вести их.

На поверхности развернешь армии: звон клинков, тяжелое дыхание существ, запах пыли и озона после магического разряда. Но настоящая игра начинается ниже... когда спускаешься в подземелья с горсткой избранных. Темнота там густая, почти осязаемая, прерываемая только светом твоих факелов да мерцанием чужих глаз во мраке. Слышишь, как где-то капает вода, а где-то скребется что-то хитиновое по камню. Каждый шаг отдается эхом в пустоте — или не в пустоте?

Что найдешь там? Не просто золото. Опыт этих вылазок впитывается твоими войсками наверху, как вода корнями. Солдат, получивший рану в темноте, закаляется; маг, прочитавший древнюю скрижаль в усыпальнице, открывает новое заклинание для всей армии. Ты чувствуешь эту связь? Как будто растешь двумя телами сразу: одно — огромное и шумное на поверхности, другое — цепкое и тихое в глубине.

А база... ее строишь не просто где попало. Это живой организм на сетке. Поставишь кузницу рядом с казармой — и оружие бойцов будет гореть в бою жарче. Разместишь святилище на перекрестке энергетических линий — и молитвы твоих жрецов обретут плоть. Каждое решение отзывается мурашками по коже твоих воинов.

Помнишь игры, где сохранения могли рассыпаться как трухлявый пергамент? Теперь все иначе — шрам от того старого бага затянулся. Игра дышит ровно даже на современных экранах, ее сердце бьется в такт с твоим процессором. Она ждет тебя с 2005-го... но разве это имеет значение, когда ты уже слышишь зов подземелий?