Dungeons and Dragons: Dragonshard

Представь, что мир — это рана, а ты пытаешься нащупать в ней пульс. Сердце Сибериса бьется где-то в глубине, и этот звук сводит с ума целые армии. Ты поведешь их по поверхности, чувствуя под пальцами холодную сталь карты и теплый пепел сожженных деревень. Но настоящая битва начинается там, где заканчивается свет.

Ты спустишься вниз. Воздух становится густым, пахнет сырым камнем и чем-то медным — может быть, кровью, а может, древней ржавчиной. Твои шаги эхом отдаются в темноте, и ты ловишь себя на мысли, что прислушиваешься не к монстрам, а к тишине между их дыханием. Каждый найденный в этих жилах артефакт — не просто трофей. Это горячий уголек, который ты пронесешь на поверхность, чтобы раздуть из него пламя для целого легиона.

А наверху... там твоя воля кристаллизуется в стены и башни. Ты строишь не просто базу — ты выращиваю костяк армии из самой земли. Поставишь кузницу здесь, а не там — и меч следующего воина будет звонче, острее. Это похоже на сборку сложного механизма вслепую: ты слышишь щелчок, когда все становится на свои места.

И ведь смешно: твой герой там, внизу, зарабатывает седину и шрамы, а его опыт прорастает сквозь каменную толщу, чтобы стать силой для десятков безликих солдат сверху. Они становятся крепче, злее... будто впитали адреналин из твоих собственных жил. Ты когда-нибудь чувствовал, как одно твое решение меняет вес целого мира?

Говорят, игра старая. Но ты заметишь это разве что по едва уловимому привкусу другой эпохи — как запах старых книг в переплете. Все работает, дышит. Разрешение экрана лишь шире раскрывает эту рану под названием Эберрон... и тебе предлагают засунуть в нее руку по локоть.