Knock on the Coffin Lid

Ты помогаешь ему выполнить предназначение. Вот только твой герой уже в земле, и его путь начинается со скрежета костяных пальцев о крышку гроба изнутри. Восставший должен идти вперед, но куда? Слепо следовать голосу судьбы, что звучит как набат в пустой голове, или начать копать глубже, пока пальцы не сотрутся в кровь о нити этой запутанной истории?

Выбор здесь — не этическая дилемма, а смена русла целой реки. Поможешь гномам, чья ненависть к эльфийскому прошлому пахнет гарью и порохом, и они сожгут целый пласт памяти этого мира. Или заключишь сделку с огром, чье дыхание отдает медью и старыми обещаниями... Каждый из пятидесят таких поворотов оставляет шрам на лице мира. Один твой шаг расчистит дорогу, а другой — завалит её камнями, и потом долго будешь слышать их скрежет за спиной.

Снаряжение — это не просто цифры. Это тяжесть кольчуги, впивающейся в плечи, тусклый блеск клинка, который помнит чужие руки. Шесть комплектов брони меняют не только защиту, но и походку, звук шагов. И против пятидесяти видов существ нужна своя тактика: одних чуешь по запаху гнили за поворотом, других — по ледяной тишине, внезапно упавшей в коридоре. А двадцать из них... с ними разговор особый. Короткий и очень громкий.

Четыре мира-биома живут своей жизнью: где-то ветер свистит в каменных ребрах древних руин, где-то воздух густой и сладкий, как забродивший сок. И в каждом — свои хозяева. Двенадцать исполинов, битва с которыми отзывается дрожью в коленях даже после победы. И два особых властелина... к ним лучше не спешить.

А ещё вся эта история умещается в колоду карт. Сто пятьдесят возможностей сложить свою тактику, как замок из костей. Вытянешь карту — и воздух наполнится треском магии или тихим шёпотом яда на лезвии. Это твой язык в разговоре с миром, который давно забыл простые слова.

В конце концов, всё сводится к простому вопросу: ты ведёшь своего мертвеца к цели или пытаешься понять, кому была выгодна эта цель с самого начала? Ответа может и не быть. Но ты продолжишь идти, прислушиваясь к стуку собственного сердца... или тому, что теперь стучит в его груди вместо сердца