Slay the Spire

Башня дышит. Ее стены сжимаются и разжимаются, как легкие, а ты — всего лишь песчинка в ее бронхиолах. Подъем? Нет, скорее поглощение. Каждый этаж оставляет на губах привкус железа — то ли от крови, то ли от старых шестеренок, скрипящих в недрах...

Выбираешь кожу. Броненосец — грубая сила, кулаки, сокрушающие черепа, но под панцирем пульсирует что-то теплое, почти человеческое. Тишина скользит между теней, оставляя за собой липкие следы яда и шепот клинков. Дефект жужжит, как перегруженный трансформатор, а его сферы мерцают, словно глаза в темноте. Наблюдатель? Он не сражается — он медитирует над трупами.

Комнаты наступают. Одни пахнут потом и медью (арены), другие — ладаном и пылью (отдых). Магазины звенят монетами, но цены... всегда на грани грабежа. А эти чертовы квест-румы — будто кто-то швыряет тебе в лицо запечатанный конверт с надписью «разберись сам».

Карты шуршат в ладони. Одни обжигают пальцы (атаки), другие липнут к коже (проклятия). Статусные — как осколки стекла: красиво сверкают, но ранят при неловком движении. А таланты... они прорастают сквозь мышцы, меняя тело изнутри.

Третий акт. Воздух густеет до состояния киселя. Босс — не просто враг, а воплощение самой башни. Его удары оставляют синяки даже после пробуждения. Проиграешь? Колода зарастет шрамами-картами, которые шепчут: «Ты не справился». Но если победишь... башня проглотит тебя снова. Ведь это не восхождение. Это пищеварение.