Raid on Taihoku

Город пахнет гарью и влажной штукатуркой — обрушенные стены обнажают внутренности домов, как рёбра. 1945-й, Тайхоку, или как его теперь называют... но какая разница? Американские бомбардировщики оставили после себя не кратеры, а провалы в памяти. Саяко просыпается с контуженным виском — пульсирует, будто под кожей застрял осколок снаряда. Рядом тёплый бок Блэки: пёс дышит часто, словно сам убегает от чего-то.

Ты скользишь по карте сверху, как призрак — вот здесь патруль с камнями в руках, там рухнувший мост. Зонтик в инвентаре не от дождя: раскрываешь его резко, и камень глухо стучит по ткани. Четыре слота для вещей — всегда мало. В одном аптечка, пахнущая йодом, в другом... что это было? Забыла.

Переход в боковой вид — и город становится тесным. Ты подбираешь обрывки писем: бумага шершавая, буквы расплываются от сырости. Взаимодействие с предметами — не просто «осмотреть». Дверная ручка холодом прожигает ладонь, а звук шагов по битому стеклу отдаётся в зубах.

НПС здесь не дают квестов — они шепчут обрывки фраз, смешивая правду с бредом. Один старик твердит про сакуру, которой нет на острове. Другой щупает стену, будто ищет скрытую дверь... или проверяет, реально ли это всё.

А потом — документы. Не просто текст: строчки прыгают перед глазами, будто Саяко снова теряет сознание. Ты пытаешься собрать историю из клочков, но память — как тот зонтик: рвётся на глазах.

Ирония? Возможно. Чтобы вспомнить себя, нужно сначала потеряться в руинах чужих воспоминаний...