Broken Lines

Грязь хлюпает под сапогами, когда ведешь их через лес — восемь теней с винтовками и своими демонами. Они не просто цифры на экране: слышишь, как кто-то сглатывает перед выстрелом? Чувствуешь запах пороха, смешанный с потом страха? Это не стратегия в привычном смысле. Здесь каждый приказ оставляет шрам на их психике... или твоей совести.

Ты планируешь. Останавливаешь время, размечаешь путь. Но карта лжет — ветвится, как нервная система под адреналином. Повернешь налево, и один из них начнет шептать молитвы. Направо — найдешь склад с медикаментами, но пулемет за углом перекроет горло надежде.

Они дерутся между собой в перерывах между боями. Кто-то хочет домой, другой жаждет мести. Их мораль — хрупкое стекло: уронишь раз, и трещина поползет до самого финала. А финалов здесь... сколько? Десяток? Или ровно столько, сколько способен выдержать твой желудок перед тем, как свернешься калачиком от чувства вины?

Фазы боя — не просто механика. Это ритуал: даешь команду — наблюдаешь, как она разворачивается в реальном времени. Пуля просвистит мимо, и ты уже знаешь — следующий ход будет другим. Потому что теперь у тебя в отряде трус. Или герой. Или мертвец.

Выживут ли они — зависит от того, заметишь ли ты, как дрожит рука снайпера после первого убийства. От того, решишь ли обойти деревню или спалишь ее дотла... ради "тактического преимущества". Здесь нет правильных ответов. Только последствия.

И да — это все еще Вторая мировая. Но та, о которой не напишут в учебниках.