The Council

Ты окажешься в кресле с высокими резными ножками, кожей, пахнущей старыми деньгами и лавандой. За окном — не Англия, а что-то среднее между театральными декорациями и кошмаром: шторы колышутся без ветра, а в бокалах вина отражаются слишком много глаз.

Здесь режут не ножами. Здесь режут взглядами. Полуулыбка Наполеона — уже порез на твоей уверенности, а пауза в речи Вашингтона — тупое лезвие, медленно входящее под ребра. Твоя мать исчезла где-то между тостом и шепотом за портьерой. Теперь ты должен говорить, улыбаться, проваливаться в эти щели между словами...

Каждый диалог — ловушка с приманкой из твоего любопытства. Ты выберешь: стать дипломатом (но тогда придется глотать яд комплиментов) или детективом (и ковырять грязь под ногтями чужих секретов). Прокачаешь логику — заметишь, как лорд Мортимер слишком часто трогает перстень на указательном пальце. Но если вложишься в харизму... почувствуешь, как его дыхание учащается, когда ты говоришь о пропавших письмах.

Остров дышит. Пол скрипит не от шагов, а будто под ним что-то переворачивается во сне. В библиотеке пахнет плесенью и чем-то металлическим — возможно, это кровь на страницах разорванного дневника? Ты поднимешь его, конечно. Или сделаешь вид, что не заметил.

А потом — выбор. Обнять Бонапарта как брата или шепнуть ему на ухо цитату из письма его любовницы? Последнее заставит его сломать пепельницу в руке (ты услышишь хруст костяшек), но откроет дверь в кабинет с портретом твоей матери... перечеркнутым крест-накрест.

Игра не про поиск. Она про то, как тебя самого найдут — растянут по этим коридорам, как воск с отпечатками чужих пальцев.