Husk

Просыпаешься от гула в висках — в машине смято все, кроме тебя. Рука нащупывает пустое пассажирское сиденье: липкая от крови ткань, осколки стекла под ногтями. Где они? Тишина давит, как мокрая простыня на лице. Только ветер шевелит обрывки газет с чьими-то зачеркнутыми фотографиями.

Дорога приводит в Шиверклифф. Выцветшая табличка скрипит на ржавых болтах, будто хочет предупредить. Улицы пусты, но ты чувствуешь взгляды: из-за занавесок, из темноты подворотен. В больнице пахнет формалином и чем-то сладковатым — так пахнет мясо, когда оно только начинает портиться. Фонарик выхватывает следы на линолеуме — не кровь, что-то гуще, с вкраплениями волос.

Патроны на вес золота. Револьфер дрожит в руке, будто живой, а дубинка трещит по ребрам монстров с хрустом переломанного карандаша. Они не бегут — плывут, как будто сквозь воду, их пальцы слишком длинные… А потом гаснет свет.

Кассеты VHS шипят голосами, которых не могло быть: детский смех обрывается скрежетом магнитофона. Батарейки садятся быстрее, чем успеваешь найти новые — тьма сжимает горло. Вентили ржавые, руки соскальзывают — кто-то дышит за спиной? Нет, это просто кукла в углу… которой секунду назад там не было.

Первая половина игры — медленное погружение в безумие. Ты копаешься в чужих письмах, вслушиваешься в радиопомехи, ищешь следы семьи в пятнах плесени на стенах. Потом находишь револьвер — и понимаешь: теперь они тоже ищут тебя…