Blair Witch

Ты идешь по лесу, где воздух густеет от запаха гниющих листьев и чего-то еще — сладковатого, как испорченный мед. Под ногами хруст веток отдается в висках, будто кто-то щелкает костяшками пальцев за твоей спиной. А она уже давно чешется, эта спина...

Эллис — бывший коп с руками, которые помнят вес пистолета, но теперь дрожат от кофе и недосыпа. Его рация шипит пустыми частотами, а фонарь выхватывает из тьмы только обрывки прошлого: порванный шарф, игрушечную машинку, пятно на земле — то ли грязь, то ли кровь.

Мальчика зовут Кэррик. Или не зовут. Имя прилипает к языку, как старая жвачка, но ты не уверен, слышал ли его вообще. Пес — бультерьер с шерстью цвета пепла — тычется мордой в ладонь. Если он исчезнет за поворотом тропы, сердце начнет колотиться так громко, что заглушит даже шепот ветра в кронах.

А ведьма? Она не показывается. Не должна. Но ты чувствуешь ее взгляд на затылке — холодный, как лезвие ножа под кожей. Иногда деревья шевелятся без ветра. Иногда вдалеке мелькает силуэт: то ли ребенок, то ли просто ствол, искривленный временем...

Кассеты — вот что сводит все воедино. Ты вставляешь их в камеру, и прошлое наваливается грудой обрывков: крики, бег сквозь чащу, чей-то хриплый смех. Пленка любит врать. Или это лес меняет воспоминания?

Фонарь садится слишком быстро. Батарейки хватает ровно на столько, чтобы понять: темнота здесь не пустота, а плотная субстанция. Она льется в легкие, обволакивает мозг...

Ты идешь дальше. Потому что мальчик ждет. Потому что пес не даст остановиться. Потому что если это кошмар — то чей?