Noctuary

Ты просыпаешься в Абортерии — не то в саду, не то во рту у какого-то гигантского существа: воздух пахнет нектаром и железом, а под ногами хрустят лепестки, похожие на осколки стекла. Фанчия уже ждет, перебирает струны своего арбалета, но ты слышишь, как за спиной шепчется Алина — ее голос напоминает скрип веток перед грозой.

Две арборантки. Две тени под ногами у этого мира.

Переключаешься между ними одним движением пальца — тело запоминает ритм еще до того, как мозг успевает сообразить. Фанчия бьет резко, как удар хлыста, ее стрелы оставляют на коже Даркриттеров липкие следы света. Алина... ты чувствуешь ее удары всем телом — тяжелые, глубокие, будто корни пробиваются сквозь камень. А потом — синергия. Их движения сплетаются воедино, и на секунду кажется, будто земля под ногами вздыхает.

Лепестки Благословения жгут ладонь, когда выбираешь их: одни колются, как иглы, другие обволакивают кожу теплом испаряющегося дождя. Каждый меняет не только навыки, но и то, как персонажи смотрят на тебя — или ты на них? Просветители шепчут что-то на ухо во время квестов, их дыхание пахнет то медом, то пеплом.

А выбор... Разве это выбор, если пальцы сами тянутся к определенной реплике? Или это мир Абортерии уже давно решил за тебя?

Где-то между битвами и диалогами понимаешь: Даркриттеры — не просто монстры. Они кричат голосами тех, кого ты не успел спасти. Или не захотел.