Our Daily Breed

Обычный день. Кофе с горьковатым осадком на языке, привычный маршрут до работы, мерцание экрана в темноте — ритм, от которого пульсируют виски. Пока однажды за стеной не раздается смех, слишком звонкий для этих серых стен. Клэр.

Ты еще не знаешь ее лица, но уже чувствуешь запах — ваниль и что-то металлическое, будто порезался, не заметив. А потом приходят сны.

Сначала это лишь вспышки: ее волосы, слипающиеся от дождя, горячие пальцы на твоем запястье. Но скоро сны начинают дышать. Ты просыпаешься с соленым вкусом ее кожи на губах, хотя никогда не прикасался к ней. Странно? Да. Но почему тогда по утрам простыня влажная не только от пота?

Они становятся детальнее. Вот треск костра, которого нет в комнате, вот ее голос, шепчущий что-то на языке, которого ты не понимаешь — но тело отвечает мурашками. Ты пытаешься игнорировать, но как игнорировать то, что оставляет синяки на ребрах после пробуждения?

А потом — прозрение. Это не просто сны. Они слишком... последовательные. Слишком реальные. В них есть правила: если ты обожжешься во сне, утром на коже останется розовый след. Если она коснется твоего плеча — неделю будешь чувствовать холодок в этом месте. Что, если это не галлюцинации? Что, если это что-то древнее, инстинктивное, спрятанное в извилинах мозга вместе с потребностью дышать?

И главный вопрос: почему именно ты? Почему именно она? Ответ приходит не в словах — в пульсации висок, когда вы случайно сталкиваетесь в лифте. Ее зрачки расширяются ровно на столько же, на сколько твои...