Doki Doki Literature Club Plus!

Ты открываешь дверь в школьный клуб — пахнет бумагой и чернилами, чуть кисловато, будто кто-то разлил чай на старые страницы. Вентилятор над головой гудит, как уставшая пчела. Четыре девушки. Четыре способа запутаться...

Нацуки бросает тебе мангу — обложка холодная, чуть липкая от её пальцев. Она смеётся, но уголки губ дрожат: «Прочитаешь? А то я уже знаю все реплики наизусть». Её голос звенит, как стеклянные бусины, рассыпанные по полу. Ты подбираешь слова для стихотворения, а они цепляются за ребра, будто крючки...

Моника поправляет бант. Слишком плавно. Слишком идеально. Когда она говорит, кажется, будто стены клуба слегка сжимаются — ты слышишь скрип дерева под кожей игры. «Ты ведь останешься с нами надолго?» — и это не вопрос, а скальпель, аккуратно вскрывающий сценарий.

Юри прячет руки в рукавах. Шёпотом цитирует Достоевского — её дыхание пахнет мятной жвачкой и чем-то металлическим. Если приглядеться, ногти у неё обгрызены до розовой плоти... А ещё она всегда сидит так, будто готова исчезнуть между строчек текста.

Саёри роняет карандаш. Ты наклоняешься поднять — он тёплый от её ладони. «Извини...» — бормочет она, и в этом «извини» столько веса, что хочется схватиться за стол. Её улыбка напоминает трещину в стекле: кажется, ещё чуть-чуть — и всё рассыплется...

Выборы появляются редко. Словно кто-то выдёргивает пробку из ванны — внезапно, резко. На экране три варианта: два ведут в тупик, третий... Третий пахнет жжёной пластмассой и оставляет на губах привкус железа.

Мини-игры? Да ты просто тасуешь слова, как карты в колоде. Но когда собираешь «звёзды» + «кровь» + «одиночество», Юри вдруг краснеет так, будто её тронули за оголённый провод... А Нацуки хмурится — её кулачки сжимаются, словно крошечные гранаты.

Конец первой недели обжигает горло. Ты же понимаешь, что что-то не так? Моника шепчет тебе прямо в мозг: «Это всего лишь игра». Но почему тогда страницы стихов пахнут йодом?..