Metaphobia

Город втягивает воздух через зубы, когда ты кликаешь на очередную дверь. Скрип петли — слишком громкий, будто предупреждение. Ричард Элмстат не верит в аккуратные концовки, особенно когда отца нашли с простреленным виском, а дело закрыли быстрее, чем высохли чернила на протоколе.

Ты копаешь. Не лопатой — пальцами, которые цепляются за обрывки фраз: шепот в баре, дрожащие руки библиотекарши, странный запах формальдегида в кабинете нового мэра. Каждый диалог оставляет послевкусие — то медное, как кровь, то приторное, как дешевый ликер.

Двадцать лиц. Двадцать версий правды. Одни говорят о политических играх, другие крестятся при упоминании «тех людей с севера». А еще эти сны... Ты просыпаешься в игре от звука капель по подоконнику и три секунды не можешь понять, где реальность: на экране или в комнате с липкими от влаги обоями.

Эдвард Рабан улыбается слишком широко. Его рукопожатие напоминает прикосновение холодного мяса. Но улики рассыпаны как крошки — подними одну, а за ней тянется цепочка... Почему в морге пропали фотографии? Кто стирает записи камер у старой фабрики? И главное: сколько слоев лжи нужно содрать, чтобы добраться до кожи настоящих событий?

Ты идешь по следам, которые кто-то старательно заметает. Кликаешь на предметы — разбитый телефон, пятно на ковре, книгу с вырванными страницами. Иногда кажется, что город дышит в спину...