BATYA

Ты зажмуриваешься — но темнота под веками гуще, чем в этих прокуренных коридорах. Где-то скрипит ржавая дверь, и запах бензина въедается в кожу. Ты не убежишь. Только спрячешься. На секунду. Пока его шаги не разорвут тишину, как гвоздь по шиферу...

Он близко. Батя. Не монстр из сказки — плоть и кровь, знакомый до дрожи голос, который теперь рычит твоим именем. Ты прижимаешься к холодной стене, а сердце стучит так громко, что кажется — он услышит. Услышит и найдет.

Здесь нет правил, кроме одного: не дай ему дотронуться. Его пальцы оставляют синяки даже в памяти.

Каждый уровень — новый слой кошмара. Разбитая люстра в фойе мерцает, как последняя мысль перед ударом. Запертые гаражи шепчут обрывки прошлого: ты не выполнил, не угодил, не стал тем, кого он хотел вырастить... А теперь он вырастит тебя сам — в темноте, в страхе, в бесконечном лабиринте из детских ошибок.

Ты на цыпочках пробираешься мимо разлитого масла — оно блестит, как слезы. Смешно? Нет. Смех застревает в горле комом, когда за спиной раздается хруст суставов... Он присел на корточки. Знаешь этот жест — сейчас будет больно.

Игра не спрашивает, готов ли ты. Она знает: никто не готов встретиться с тем, кто когда-то целовал твои ссадины. Теперь эти губы искривлены в оскале. Беги. Прячься. Или позволь ему найти тебя — если хватит смелости услышать, о чем он шепчет в темноте...