Kitsune no Tabiji

Белая шерсть колючими иголками впивается в ладони, когда пытаешься поймать Сираками — она уже несется через школьный двор, оставляя за собой шлейф смеха и… мяуканья? Да, она клянется, что лиса, но тело предает ее снова и снова.

Стол для настольных игр пахнет старым деревом и пылью. Брошенные кубики закатываются под диван, а следующее мгновение — ты уже здесь. Где «здесь»? Воздух липкий, как варенье на губах после неудачного бутерброда, а горизонт дрожит, будто кто-то дергает край холста.

Мацури щурится на тебя сквозь дымку забытья — ее пальцы вцепляются в твою рубашку с жадностью голодного зверька. Она всегда так делает, правда? Или это тоже стерлось вместе с памятью?

Ооками молчит. Но ее уши — черные, острые — вздрагивают при каждом шорохе. Ты чувствуешь, как ее дыхание горячее твоего на затылке, когда пробираетесь через руины библиотеки. Кто-то разбросал книги костями мертвого дракона… или это просто метафора? Попробуй собрать страницы — вдруг они сложатся в карту.

Головоломки здесь живые. Они шипят на сгибах бумаги, перешептываются числами в углу твоего зрения. Чтобы открыть дверь, придется вспомнить, как пахли волосы Нацуиро до того, как мир перевернулся — ванилью или жженым сахаром?

А потом будут бои. Не с монстрами — с осколками себя. Тени повторят твои движения с опозданием на полтакта, и если замешкаешься… Ну, ты видел, что происходит с теми, кто забывает ритм.

Час — это много или мало? Достаточно, чтобы понять: настоящий мир теперь там, где лиса мяукает, а волчица краснеет от твоего имени.