The Salesman

Ты просыпаешься, и первое, что чувствуешь — это не запах кофе, а холодок экрана счета. Он пульсирует в такт виску. Твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Она стала товаром, последним, что у тебя осталось на распродаже.

Ты начинаешь с малого. Старая кофейная чашка, от которой все еще пахнет горьковатым ароматом прошлого. Фотография в потрескавшейся рамке. Кажется, если прикоснуться к стеклу, можно услышать смех. Но ты отдаешь их. А взамен получаешь... сияющую упаковку. Бездушный аналог, который шипит навязчивым джинглом, стоит лишь к нему прикоснуться. Он не греет руки, он лишь рекламирует себя. С каждым таким обменом изнутри вырывается кусочек тепла, и его место заполняет мертвый, ровный гул.

Поиски работы — это ритуал самоуничижения. Ты рассылаешь свое существо по цифровым папкам для мусора, а в ответ — тишина. Иногда пробивается роботизированный голос, вежливо сообщающий о твоей ненужности. Звонки из банка становятся навязчивее с каждым днем; их рингтон въедается в кожу, как ожог.

Долги растут, как плесень за обоями. Ты ее не видишь, но чувствуешь влажный, затхлый запах тревоги. Он становится твоим постоянным спутником.

А потом доходишь до главного. До вещей, которые были не просто вещами — они были твоими ребрами, частицами кожи. И ты меняешь их на эти кричащие симулякры... И что остается? Пустота, которая звенит в ушах бесконечной рекламной паузой.

Ты еще дышишь, ты еще выполняешь действия... но разве это еще ты? Или просто оболочка, медленно растворяющаяся в кислотном потоке чужого потребления? Где та грань, за которой проданное воспоминание стирает и саму способность чувствовать?