Grandiose

Просыпаешься с песком в волосах, соль на губах — море выплюнуло тебя, как несъедобный кусок. Остров дышит жаром и шелестом листьев, но это не курорт: здесь каждый звук может быть последним предупреждением.

Ты протягиваешь руку к валяющемуся камню — первый инструмент. Грубый, с острыми краями, но уже твой. Через час ладони горят мозолями, зато ветки трещат под ударами, превращаясь в груду щепок. А вечером из них вырастет шаткий забор — хлипкая граница между тобой и темнотой.

Голод скручивает желудок в узел. В лесу пахнет перезрелыми ягодами и чем-то кислым — гнилью или ферментами плотоядного цветка? Его лепестки липкие на ощупь, как старая лента. Бросишь в него муху — щелчок челюстей отзовется эхом в костях.

Проволока под напряжением гудит, как разозлённая оса. Теплица потеет под солнцем, а внутри — микроклимат, выверенный до градуса: огурцы здесь растут быстрее, чем успеваешь их съесть. Но кто-то царапается у двери сарая — опять эти твари с желтыми глазами. Взял бы топор, да пальцы онемели от усталости...

Водохранилище ржавеет по швам, но хотя бы не протекает. Разве это жизнь — считать капли? Хотя нет, это не жизнь. Это игра на выживание, где даже воздух кажется ресурсом.