The First Tree

Ты бежишь по хрустящему снегу, и каждый вдох обжигает легкие. Лисья шерсть колется от мороза, но ты не останавливаешься — где-то там, под корнями древних елей, должны быть они. Твои. Запах хвои смешивается с чем-то металлическим, будто кто-то разбросал ржавые гвозди по всему лесу.

А параллельно — голоса. Он и она. Джозеф вспоминает отца, который исчез в аляскинской метели, как будто растворился в белом шуме. Школьные коридоры, тупой смех за спиной, первый глоток дешевого вина — все это звучит так знакомо, будто ты сам когда-то прятал синяки под рукавами.

Ты копаешь лапами мерзлую землю. Когти скользят по камням, но ты добираешься до огоньков — крошечных, как светлячки в банке. Они оставляют на шерсти липкий след, словно слезы.

Пять миров: лед, который скрипит под лапами; лес, где ветви царапают бока; поле с травой, пахнущей детством. И каждый предмет — разбитые часы, потрепанная фотография — будто выдернут из памяти Джозефа. Ты думаешь: а что если эти препятствия — просто его страхи? Упавшее дерево — отец, который не вернулся? Пропасть — тот самый момент, когда он понял, что его больше нет?

Финал обрубает дыхание. Ты находишь их — маленькие тельца уже холодные. Но потом экран гаснет... и оказывается, это всего лишь сон мужчины в пустом доме. Где жена? Где ребенок? Ты не успеваешь спросить — он уже идет к дереву, ствол которого пульсирует, как жила на шее.

Смерть пахнет хвоей и свежей краской. А жизнь... жизнь оказывается всего лишь чьим-то недоговоренным «прости».