Lost Brothers

Ты идешь по лесу, и ветки цепляются за рукава, будто пытаются что-то вспомнить. Воздух пахнет сыростью и старыми листьями — так пахло и тогда, когда ты в последний раз видел брата. Теперь у тебя в руках рация, ее треск отдается в висках, а карта шелестит, как испуганный зверек. Голос на другом конце провода — девушка, затерянная где-то в шахтах. Ты не знаешь, кто она, но ее дыхание прерывистое, будто она бежит... или прячется.

Шахты. Темнота здесь не просто отсутствие света — она густая, как чернила. Фонарь выхватывает из мрака корни деревьев, проросшие сквозь камень, а потом — грибной лес. Шляпки светятся мягким желтым светом, будто кто-то подвесил сотни крошечных фонариков. Ты трогаешь один, и споры вздымаются облаком, оседая на губах горьковатой пылью...

История раскручивается медленно, как старая кинопленка. Каждый шаг вперед — это шаг назад: вот следы на грязи (твои? его?), вот сломанная ветка (кто-то торопился), вот забытая игрушка (пластмассовый солдатик, стертый до неузнаваемости). Зачем бросили шахту? Почему лес молчит? Ответы прячутся не в диалогах — они в трещинах на стенах, в скрипе ржавых механизмов, в том, как твое сердце бьется чаще, когда находишь очередную записку...

Иногда придется прыгать по обвалившимся балкам — неожиданно для такой неторопливой прогулки. Но даже здесь нет спешки: если оступишься, просто начнешь заново. Никто не кричит, не стреляет в спину. Только тихий шепот эха и ощущение, что за тобой наблюдают... или это просто играет воображение?

Конец придет незаметно. Ты соберешь все кусочки мозаики — про брата, про девушку, про этот проклятый лес — но останется чувство, будто что-то упустил. Может быть, стоит вернуться и проверить тот темный угол за грибной рощей? Или просто постоять под дождем, пока капли не смоют последние вопросы...