Tribute

Она приходит без имени, с пустотой в ребрах и одной четкой мыслью, вросшей в виски как заноза: упасть на дно жертвенной ямы, чтобы что-то огромное не проснулось. Храм облизывает ее голени сырым ветром — здесь уже ходили другие, много других, их следы въелись в камень как морщины.

Пол скрипит под босыми ступнями не так, как должен. Воздух пахнет медью и мокрым пеплом. Тени шевелятся без источника света — может, это просто глаза устали? Или кто-то дышит за спиной, пока ты не оборачиваешься?

Каждый коридор предлагает выбор: трещина в стене с шепотом изнутри, алтарь с тусклым ножом (рукоять липкая), дверь, которая закрывается сама. Предметы здесь помнят чужие пальцы. Разве жертва обязана быть добровольной? Разве нельзя...

Руины лгут. Надписи стерты, фрески осыпаются, но иногда — в углу, под слоем пыли — находишь детский рисунок углем. Кто его оставил? Почему он смеется? Время на острове сочится как патока: кажется, ты провела минуту, а лужа крови у порога уже высохла.

Твой маршрут оставляет шрамы на камне. Следующая комната меняется в зависимости от того, трогала ли ты мертвого жука на полу или притворилась слепой. Где-то внизу пустота гудит басовито, будто это не пространство, а горло.

Концовки тоже пахнут по-разному: одни — ладаном и разложением, другие — морской солью на губах. Но ни одна не скажет тебе главного — зачем божество вообще просило жертв. Может, оно просто боялось одиночества?