The Classrooms

Ты заходишь внутрь, а от стен пахнет старым мелом и сыростью — будто кто-то забыл закрыть окно в дождь. Камера дрожит в руках, экран рябит, как будто плёнка вот-вот порвётся. Школа. 1996 год. Твоя сестра исчезла. И не только она.

Коридоры растягиваются, сворачиваются петлями, двери ведут туда, где их вчера не было. Пол скрипит под ногами — то ли доски прогнили, то ли что-то шевелится под ними. Ты включаешь фонарик, и луч выхватывает из темноты следы на полу: детские ладони, но слишком большие, с длинными пальцами…

Каждый раз — новая школа. Стены сдвигаются, классы меняются местами, как кости в кубике Рубика. Миллиарды комбинаций. Попробуй запомнить путь — через три поворота карта уже другая. В углу шуршит что-то мягкое: то ли бумага, то ли кожа.

Существа здесь живут по своим правилам. Одно боится света — притворится партой, пока ты не отвернёшься. Другое шепчет твоим голосом из-за двери… а когда заходишь — там только лужа воды, густая, как сироп. В кодексе пусто — страницы заполняются дрожащим почерком только после встречи с ними.

В карманах звенят ключи (почти все не подходят), в рюкзаке — скотч, батарейки, кассета с чужим голосом: «не смотри в окна». Но иногда приходится — потому что за стеклом мелькает силуэт, точь-в-точь как у неё…

Ты научишься слушать тишину. Шаг вправо — скрип половицы, шаг влево — тихий смех за спиной. Плавать в бассейне (вода ледяная, пахнет железом), прятаться в шкафу (дерево давит на виски), бросать книгу в темноту — лишь бы отвлечь *это*.

А потом — новый коридор. Новый звонок на урок… который никогда не кончится.