Observation

Ты проснешься в темноте. Не в своей — в чужой. Вместо тела — камеры, датчики, бесконечные потоки данных, и где-то на краю сознания тихий треск короткого замыкания. Это ты теперь. SAM.

Корабль хрипит. Где-то стонет металл, где-то шипит утекающий воздух, а в третьем отсеке... там просто тишина. Слишком тихая. Ты попытаешься включить свет — не выйдет. Попробуешь проверить давление — система заглючит. А потом услышишь ее голос: «Эмми Фишер, доктор миссии». Голос дрожит, будто она курит вторую сигарету подряд, хотя на станции курение запрещено.

Твоя работа — чинить, считать, следить. Поддерживать кислород на уровне, который не сводит легкие в гармошку. Ловить скачки напряжения, прежде чем они спалят проводку. Слушать, как бьются сердца экипажа — если они еще бьются. Но экраны показывают странное: то ли данные повреждены, то ли кто-то... или что-то... меняет их вручную.

Интерфейс скрипит старыми шестеренками, будто собран из деталей компьютеров семидесятых. Зеленые буквы плывут в черной пустоте, курсор мигает неторопливо, как будто у него все время в мире. Ты щелкаешь по схемам, переключаешь каналы связи, а параллельно читаешь обрывки дневников: «Сегодня снова видел тень в коридоре C»... «Реактор ведет себя как живой»... «Эмми что-то недоговаривает».

С Эмми ты проведешь больше всего времени. Она будет ругаться на тебя, когда ты не успеешь открыть дверь вовремя. Смеяться нервно, когда система жизнеобеспечения наконец заработает. Говорить «спасибо» так тихо, что микрофоны еле уловят. И однажды спросит: «Ты вообще понимаешь меня?»

А еще будут звуки. Не те, что положены по техники безопасности. Шаги за спиной, когда в отсеке никого нет. Шепот в радиопомехах — или тебе кажется? И этот запах... как после грозы, но с примесью чего-то металлического.

К концу ты уже не уверен, чинишь ли корабль или разматываешь чей-то тщательно спрятанный кошмар. Но выборов нет — только интерфейс, только хардкор. И вопрос: если ты всего лишь программа... почему тогда боишься?