Where Wind Becomes Quiet

Ты идешь по щебню, и каждый шаг отдается в висках — слишком громко для такого пустого места. Ветер шевелит обрывки газет с улыбающимися пионерами, а где-то за спиной скрипит дверь, которую ты точно не открывал.

Амнезия — это не просто провалы в памяти. Это когда пальцы нащупывают в кармане ключ, но ты не помнишь, от какого замка он. Здесь, в этом поселке, каждая трещина на стене кажется знакомой. Ты поднимаешь ржавую кружку с портретом Гагарина, и вдруг — вспышка: чей-то смех, запах жареной картошки… Потом тишина.

Ты не один. То ли тень мелькнет за разбитым окном, то ли ветер завывает слишком осмысленно. Но если остановиться и прислушаться — слышно дыхание. Не твое.

Когда-то здесь кипела жизнь: в столовой звенели ложки, дети бегали к речке купаться. Теперь только пыль да полустертые надписи «Слава труду». Что случилось? И почему твоя рука сама тянется к выключателю в бомбоубежище, будто знает, что там темнота… не совсем пустая?

Головоломки здесь прячутся в деталях: перемотанный изолентой провод, детская коляска у обрыва. Разгадываешь их не умом — кожей. Холодный пот по спине когда находишь фотографию с человеком, у которого твои глаза…

Это место словно вывернуто наизнанку. Даже солнце здесь светит как-то боком, оставляя слишком резкие тени. Ты идешь дальше — сквозь пустые квартиры с разбросанными вещами (почему все убегали так быстро?), мимо мертвого телефона-автомата (кто звонит по нему ночью?). А потом находишь свой собственный дневник на печке в котельной…