Once Alive

Ты идешь по песку, который скрипит на зубах, и понимаешь — здесь что-то не так. Не та тишина, что обволакивает, а та, что давит на виски. Пустота Хауствилля не просто отсутствие людей. Это шрам.

Дома стоят с распахнутыми дверями, будто их вывернули наизнанку. Ветер шевелит занавески, пахнет пылью и... чем-то сладковатым. Гнилью? Ты поднимаешь детскую игрушку — пластик липкий от времени. Кто-то бросил ее в спешке. Или вырвали из рук?

Брат шепчет что-то о воде, но ты уже не слушаешь. Ветер доносит стук — металлический, прерывистый. Может, ставня? Или капкан? Здесь все ловушки. Даже воспоминания: вот фотография на полу, лица смазаны грязью. Намеренно?

Животные здесь не убегают. Они следят. Глаза сверкают из кустов, слишком яркие, слишком... осознанные. Ты идешь медленнее, но сердце бьется так, будто бежишь.

А потом находишь дневник. Страницы слиплись от крови — не от дождя, нет. Кто-то писал торопливо, буквы расплывались под пальцами... "Они не умерли. Они ушли".

Игра не объясняет. Она прячет правду в трещинах стен, в следах когтей на двери сарая... Ты сам решаешь: собирать кусочки или бежать? Но куда? Здесь даже воздух кажется зараженным — густым, как сироп. Вдохнешь глубже — и вот уже язык горчит от страха...