Helpless

Песок скрипит на зубах, а тень — роскошь. Ты тащишь маму за руку, её пальцы сухие, как опавшие листья... Куда? Да хоть куда-нибудь, лишь бы солнце не выжигало глаза.

Ржавый остов машины сдох посреди дороги — теперь только ноги. В разбитых витринах магазинов валяются обрывки прошлого: потрескавшаяся фотография, пузырёк с чем-то тёмным, деталь от игрушки. Мама шепчет: «Это было до...» и замолкает. До чего?

Ты подбираешь рваный блокнот — страницы пахнут плесенью и ладаном. На обороте каракули: «они обещали, что свет спасёт». Ирония. Сейчас этот свет медленно убивает.

Иногда мама просит воды. Иногда смеётся сквозь кашель. А однажды ночью, когда жара чуть отпускает, рассказывает про отца — как он ушёл в тот самый день, когда небо стало белым.

Потом появляется ОН — бродяга в прожжённом плаще. Кивает на запад: «Там ещё живые». Верить? Его голос хрипит, будто пепел на языке... Но он делится консервами и знает, где спрятаны колодцы.

Тени становятся короче. Ты учишься считать шаги между укрытиями, прислушиваться к шороху песка — не машина ли? Нет, просто ветер гонит мусор по асфальту...

А ещё есть моменты, когда мама гладит тебя по голове, и на секунду кажется: всё как раньше. Пока не открываешь глаза — и снова эта пустота, выжженная докрасна.