Saviour of the Wasteland

Ты просыпаешься в бункере — десять лет бетонных стен, скрип вентиляции и собственное дыхание, отдающееся эхом в пустом хранилище консервов. Снаружи мир сгнил за ночь... точнее, его съели. Когда наконец решаешься открыть дверь, запах бьёт в нос: пыль, гарь и что-то сладковатое, будто мясо, забытое на раскалённой плите.

Пустошь шепчет обломками. Ржавые каркасы небоскрёбов торчат, как рёбра дохлого зверя. Ты идешь по щебню, и каждый шаг отдаётся в висках — слишком тихо. Слишком много теней между руинами.

Выживание здесь — это не про героизм. Это про то, как дрожащими руками разбираешь завалы в поисках банки с тушёнкой... а потом замечаешь следы на песке: широкие, с когтями. И понимаешь, что уже не один.

Лагерь строится медленно. Доски с гвоздями, рваные одеяла вместо штор, костёр из обломков мебели — уют собирают по крупицам. Люди приходят сами: кто-то с ножом за пазухой, кто-то с глазами пустыми, как аптечные склянки. Доверие здесь измеряется в пайках и тёплых взглядах... или в том, как кто-то разрешает тебе проверить свою спину на шрамы.

Ночью стены тонкие. Сквозь них доносятся всхлипы, смех или звуки, от которых теплеет кожа ниже живота. Утром — опять в путь. Мешки под глазами, кислый привкус во рту, но надо идти: там, в развалинах супермаркета, может остаться вода. Или патроны. Или оно...

С каждым днём чуть больше порядка, чуть меньше страха. Но когда ветер стихает, всё равно слышишь их: шорох хитиновых панцирей где-то под землёй. Они ждут темноты. А ты?