The Humbling of a Holy Maiden

Древо Жизни — сухое. Ты трогаешь кору, и она крошится под пальцами, как пепел. Святая Дева в белых одеждах стоит рядом, но ее дыхание прерывисто… будто она впервые задумалась, почему небо не падает.

Ее мир — четкие линии молитв, жесткие складки риз. Пока ты не пришел. Чужак. Твой смех режет тишину острее, чем колокольный звон, а вопросы оставляют на ее ладонях следы — липкие, как смола.

Кто сказал, что долг должен скрипеть костями? Она узнает это позже, когда ветер принесет запах гниющих плодов с мертвых ветвей и шепот твоих слов: *«Ты же чувствуешь?»*

Игра ведет тебя по следам ее трещин. Вот она стискивает кулаки — ногти впиваются в кожу, но боль уже другая. Озвучка шипит на ухо, как масло на раскаленной сковороде: ты слышишь, как ломается голос, когда она впервые кричит *нет*.

А иллюстрации… Гиуниу рисует тени слишком живыми. Вот свечение заката на доспехах стражников — оно похоже на ржавчину. Вот ее глаза — широкие, влажные — поймали момент до падения.

Ты ждешь выбора? Здесь его нет. Только последовательность падений: с пьедестала, с небес, в чужие руки. Но разве это не свобода — когда земля уходит из-под ног?