Band Camp Boyfriend

Лагерь пахнет нагретой резиной маракасов и пылью с футбольного поля, где маршируют неуверенно, спотыкаясь о собственные ноги. Ты чувствуешь грубые шершавые палочки в пальцах — они оставляют занозы, но ритм важнее.

Голоса сливаются в гул за спиной: кто-то нервно щелкает клапанами саксофона, кто-то роняет медные тарелки с лязгом. Руководство меняется чаще, чем партии в твоей тетради, а в раздевалке висит список ушедших — их имена вымараны жирными полосами.

Ты не просто барабанщик. Ты — кость между зубов у этого оркестра. Семь путей разбегаются от первой репетиции: потянешь за одну ниточку — распустишь весь мундир.

Попробуй удержать внимание скрипачки, которая считает доли губами, или угодить трубачу с отечными пальцами от бесконечных тренировок. Здесь каждый звук — поступок: фальшивая нота разъедает доверие как ржавчина, а вовремя подхваченный ритм склеивает разбитое...

Ночные собрания липнут к коже влажным потом, стратегии рождаются между глотками теплой колы. Кто-то шепчет тебе на ухо советы — пахнет мятной жвачкой и страхом. А утром снова строй, снова марш, снова эти глаза, которые ждут, что ты их вытянешь...

35 концовок. Одни пахнут латунью победных кубков, другие — йодом разбитых коленок после падения на финальном параде. Разве можно заранее знать, чьи руки дрогнут в последний момент?

Разблокируешь ли историю флейтистки с перебинтованными пальцами или раскроешь блокнот дирижера с пометками «заменить» напротив половины имен? Здесь даже молчание — жест.

Ты проснешься среди ночи от эха несыгранных нот — они зудят под кожей. И поймешь: лагерь уже въелся в тебя навсегда...