Red Brim

Ты нажимаешь затвор — и мир трескается по швам. Вместо пленки в камере что-то пульсирует, будто живое. Запах проявителя въедается в кожу, а голоса вокруг звучат так, словно их пропускают через старый радиоприемник.

Эта женщина... ее шляпа с красным ободком оставляет за собой след, как раскаленный уголек на мокром асфальте. Ты пытаешься поймать ее в объектив, но каждый раз — только размытый силуэт да шепот, который оседает на шее мурашками. Кто она? Почему твои пальцы дрожат сильнее обычного, когда она рядом?

Кафе, подъезды, пустынные мосты — места будто выдыхают историю сквозь трещины. Ты подносишь ладонь к стене, и кирпич под пальцами оказывается теплым... или это тебе только кажется? Диалоги здесь не просто текст на экране. Они царапают горло. Смех однокурсницы вдруг обрывается — ты замечаешь, как ее ноготь надломлен ровно так же, как у той женщины три дня назад. Совпадение?

Выборы здесь не ветвятся — они прорастают под кожу. Сказать ли правду профессору? Украсть ли тот негатив из лаборатории? Каждое «да» или «нет» отзывается потом звоном в висках. А эти сны... черно-белые, как старые фотографии, где твое отражение вдруг моргает с опозданием на секунду.

Персонажи не дают подсказок — они оставляют следы. Пятно вина на рубашке приятеля пахнет не виноградом, а медью. Преподаватель поправляет очки ровно семь раз за лекцию — и ни разу больше. Что скрывается за этими ритуалами? Придется копать глубже: разматывать нити случайных фраз, вслушиваться в паузы между словами...

И все время этот красный ободок мелькает на краю зрения. Как игла компаса, которая упрямо тянется к северу, которого нет на карте...