Kunoichi Botan

Тени скользят по стенам, как мокрые шелковые ленты. Ты слышишь, как скрипит половица под босыми ступнями — староста ждет в дымном помещении, запах сакэ и старых свитков въелся в дерево. Его голос трещит, будто сухой бамбук: «Она не вернулась». Всего три слова, но они обжигают сильнее раскаленного клинка.

Ты идешь по следам, которых нет. Ветер приносит гнилостную сладость — это не цветы сливы. Торговец, которого нужно убить, теперь больше демон чем человек… его кожа шелушится, обнажая что-то липкое и пульсирующее.

Беги. Прячься. Убивай. Если оступишься — меч врага разрежет воздух с присвистом, и тогда экран вспыхнет пикселями крови. А может… лучше проиграть? Некоторые двери открываются только после поражения.

Здесь каждый шаг — это выбор между тишиной и криком. Спрятаться в темноте, прижавшись к холодной стене, или бросить сюрикен, который застрянет в горле стражника с мокрым хлюпаньем? Дзюцу вытягивает из тебя силы, как любовник на рассвете — сначала жарко, потом пустота.

А эти сцены… они возникают внезапно, как судороги. Одни — наказание за неудачу, другие — награда за упорство. Кто решил, что боль и удовольствие должны пахнуть одинаково — медью и соленым потом?

Четыре часа. Пять? Время здесь течет как густой рисовый отвар — то вдруг застынет, то обожжет губы. И где-то в конце пути ждет она… или то, что от нее осталось. Ты все еще веришь в счастливый конец?